Кино на вечерах

Тема евреев в русской культуре необъятная. В формате музыкально-литературных вечеров мы только ищем подходы напомнить о выдающихся кинорежиссерах, художниках и актерах "пятого" пункта.

Советское кино во многом было создано талантом евреев. Назовем хотя бы некоторых по хронологии зрительской памяти: Сергей Эйзенштейн, Михаил Ромм, Григорий Козинцев, Дзига Вертов, Леонид Трауберг, Александр Роу, Фридрих Эрмлер, Сергей Юткевич, Станислав Ростоцкий, Марк Донской, Александр Столпер, Григорий Рошаль, Петр Тодоровский, Владимир Наумов, Александр Митта, Леонид Хейфец, Алла Сурикова, Алексей Учитель, Павел Чухрай и т.д.

А начали мы вечера о создателях кинопроизведений с вечера памяти Э. Рязанова.

Эльдар Рязанов, наверное, самый народный режиссер. Ведь если в титрах стоит его имя, картину посмотрят все. Кроме потрясающих: "Карнавальной ночи", "Иронии судьбы или с легким паром", "Служебного романа", Невероятных приключений итальянцев в России", "Берегись автомобиля" Эдуардом Александровичем было создано более двухсот авторских телепрограмм и все они насыщены замечательной музыкой и песнями.

Hаш вечер, посвященный Э. Рязанову:

Для того, чтобы разнообразить формат вечеров, мы провели несколько программ, в центре которых были документальные фильмы.

Александр Городницкий – один из столпов шансона и бардовской песни, геофизик, доктор геолого-минералогических наук, профессор, заслуженный деятель науки, главный научный сотрудник института океанологии, принимал участие в многочисленных океанологических экспедициях. Написал 210 научных работ, был в первом экипаже глубоководного аппарата «Аргус». Он неоднократно погружался на дно океана. Исколесил почти всю планету.

Учёный и поэт только на склоне лет спохватился, что ничего не знает о своих предках, ставших жертвами Холокоста, и языкe идиш, на котором они говорили. Он едет в Белоруссию и снимает пронзительный фильм «В поисках идиш», который в 2009 году занял первое место на международном фестивале в Нью-Йорке.

А в Белоруссии кино запретили. Одновременно в Москве на канале «Культура» приостановили съёмки многосерийного документального фильма по автобиографической книге Городницкого «След в океане». Одна из руководящих кинодам заявила: «…там слишком много евреев и никому не интересна история этого еврейского учёного». В Общинном доме зрители, затаив дыхание, смотрели фильм «В поисках идиш» и слушали стихи Городницкого в авторском исполнении.

Стихи Александра Городницкого:

Евреи

И становится страх постоянным сожителем нашим,
С нами ест он и пьёт и листает страницы газет.
Не спешите помочь нам - наш путь неизбежен и страшен:
Вы спасётесь когда-нибудь - нам же спасения нет.

Меж народов иных пребываем мы все должниками.
Не для нас это солнце и неба зелёная твердь.
Наши деды дышали озонами газовых камер,
И такая же внукам моим уготована смерть.

Не бывать с человечеством в длительной мирной связи нам:
Нам висеть на крестах и гореть на высоких кострах,
Густо политых кровью и пахнущих едко бензином,
И соседям внушать неприязнь и мистический страх.

Вновь настала пора собирать нам в дорогу пожитки.
Время пряхой суровой сучит напряжённую нить.
Истекают часы, и наивны смешные попытки
Избежать этой участи, жребий свой перехитрить.

Жизнь как лето коротка,
Видишь?
Я не знаю языка
Идиш,
Достоянья моего
Предка,
Да и слышал я его
Редко.
Не учил его азы, –
Грустно.
Мой единственный язык –
Русский,
Но, состарившись, я как
Скрою
Разобщенье языка
С кровью?
Мой отец перед войной
С мамой
Говорил на нем порой,
Мало,
Чтобы я их разговор
Не понял.
Это все я до сих пор
Помню.
Я не знаю языка,
Значит,
Не на нем моя строка
Плачет.
Не на нем моя звенит
Песня,
И какой же я аид,
Если
Позабыл я своего
Деда,
Словно нет мне до него
Дела?
Вдаль уносится река,
Жарко.
Я не знаю языка –
Жалко.

Иерусалим

Этот город, который известен из книг
Что велением Божьим когда-то возник
Над пустыней морщинистой кожей,
От момента творения бывший всегда
На другие совсем не похож города, -
И они на него не похожи.

Этот город, стоящий две тысячи лет
У подножия храма, которого нет,
Над могилою этого храма,
Уничтожен, и проклят, и снова воспет,
Переживший и Ветхий и Новый завет,
И отстраиваемый упрямо.

Достоянье любого, и всё же ничей,
Он сияет в скрещеньи закатных лучей
Белизною библейской нетленной,
Трёх религий великих начало и цель
Воплотивший сегодняшнюю модель
Расширяющейся вселенной.

Над Голгофой - крестов золоченая медь,
На которую больно при солнце смотреть,
А за ними встаёт из тумана
Над разрушенным Котелем - скорбной стеной,
Призывая молящихся к вере иной,
Золотая гробница Омара.

Этот порт у границы небесных морей
Не поделят вовек ни араб, ни еврей
Меж собою и христианином.
И вникая в молитв непонятный язык,
Понимаешь - Господь всемогущ и велик
В многоличье своём триедином.